Шмеман А., прот. О понятии первенства в православной экклезиологии. Конференция «Современная православная экклезиология. Природа церкви и ее границы Православная экклезиология

Является учением о Церкви как раздел догматического богословия и как элемент богословия того или иного св. отца.

С точки зрения православной экклезиологии любое отклонение как от веры Церкви (ересь), так и от богоучрежденной структуры Церкви (раскол) неминуемо ведет к разрыву с Церковью. Этот разрыв констатируется Церковью в анафематствовании , то есть заявлении о невозможности для Церкви нести далее ответственность за того или иного еретика или раскольника, коснеющего в своем отклонении.

См. также

Ссылки

• К. Х. Фельми. Развитие традиционной православной экклезиологии
• К. Х. Фельми. Евхаристическая экклезиология о. Николая Афанасьева

Wikimedia Foundation . 2010 .

• МРО Северо-Запад
• СФФ Сибирь

Смотреть что такое "Экклезиология" в других словарях:

экклезиология - сущ., кол во синонимов: 2 богословие (11) экклесиология (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

экклезиология - экклезиоло/гия, и … Слитно. Раздельно. Через дефис.

Экклезиология - ♦ (ENG ecclesiology) (от греч. ekklësia церковь и logos учение) библейское и теологическое учение о церкви. В Новом Завете представлены различные образы церкви, поэтому ранняя церковь стремилась к самопониманию в свете Евангелия и споров… …

Экклезиология - English: Ecclesiology Учение о природе и служении церкви … Словарь богословских терминов

Экклезиология - (от греч. «учение о Церкви») раздел богословия, занимающийся уяснением мистического смысла и спасительного предназначения Церкви Христовой … Православие. Словарь-справочник

ЭККЛЕЗИОЛОГИЯ (греч. EKKLE-SIA - церковь и LOGOS - учение) - в католицизме и православии теологич. учение о церкви как божеств. установлении, о ее роли, функциях и прерогативах. Наиболее детально разработано в католицизме … Атеистический словарь

ЭККЛЕЗИОЛОГИЯ БИБЛЕЙСКАЯ - см.Церковь и Свящ.Писание … Библиологический словарь

Пневматическая экклезиология - ♦ (ENG pneumatic ecclesiology) признание того, что церковь созидается и поддерживается только Святым Духом … Вестминстерский словарь теологических терминов

ecclesiology - Экклезиология … Вестминстерский словарь теологических терминов

ВЫСШАЯ ЦЕРКОВНАЯ ВЛАСТЬ - высшая власть во Вселенской или автокефальной Поместной Церкви. Согласно правосл. вероучению, Главой Церкви является Господь Иисус Христос (Еф 5. 23; Кол 1. 18). Однако в земном, историческом бытии Церковь как христ. община или совокупность общин … Православная энциклопедия

Книги

• Купить за 926 руб
• Евхаристическая экклезиология сегодня. Восприятие, воплощение, развитие , . Евхаристическая экклезиология протопр. Николая Афанасьева за время обращения в плоскости богословской и церковно-практической собрала широкое разнообразие отзывов, успела подвергнуться…

За прошедшее десятилетие регулярное проведение общецерковных конференций, посвященных наиболее важным и актуальным богословским темам, стало доброй традицией. Такие встречи позволяют объединять усилия богословов, церковных ученых, профессоров духовных школ нашей Церкви и других Церквей. Вместе мы обсуждаем пути развития богословской науки в современный исторический период с учетом лучших достижений прошлого. Эта работа необходима для того, чтобы Святая Церковь плодотворно осуществляла свое свидетельство в мире.

Организатором общецерковных конференций выступает Синодальная Богословскаякомиссия Русской Православной Церкви, образованная по решению Священного Синода в 1993 году. Как известно, ее непосредственной задачей является исследование актуальных проблем церковной жизни и координация научно-богословской деятельности. В преддверии двухтысячелетия пришествия в мир Христа Спасителя Комиссия обратилась к епископам нашей Церкви и ректорам духовных школ с просьбой выразить свое мнение относительно наиболее важных для Церкви богословских проблем. Приведя полученные отзывы в систему, Комиссия строит свою работу именно на этой основе, выполняя также и некоторые другие поручения Святейшего Патриарха и Священного Синода. Регулярно проводятся пленарные заседания Комиссии, а по мере необходимости - расширенные заседания, на которых обсуждаются вопросы богословского характера, касающиеся повседневной жизни Церкви.

Пользуясь случаем, как Председатель Синодальной Богословской комиссии, пред лицом столь представительного собрания богословов и ученых выражаю сыновнюю благодарность Предстоятелю нашей Церкви Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию за неустанное внимание к работе Комиссии и за поддержку ее инициатив на протяжении всего десятилетнего периода нашей деятельности и вдохновляющую нас оценку далеко не совершенной нашей работы.

В 2000 году на очередной конференции соборным разумом была дана общая оценкасостояния и перспектив развития православного богословия на пороге нового столетия. Затем состоялись тематические конференции, посвященные богословской антропологии: учению Церкви о человеке и - совместно с Международным обществом христианских философов - учению о Святой Троице. В течение нескольких лет Богословская Комиссия регулярно проводит совместные семинары с Институтом философии Российской Академии наук, в ходе которых имеет место плодотворный диалог философов и богословов по вопросам, представляющим общий интерес.

Процесс работы Богословской Комиссии привел нас к необходимости обратиться к той теме, которую предстоит обсудить на нынешнем собрании: “Православное учение о Церкви” .

Едва ли можно усомниться в том, сколь важной является эта тема в современных условиях церковного бытия.

Актуальность экклезиологии

Самопонимание Церкви

Экклезиология, как известно, представляет раздел богословской науки, в рамках которого происходит осмысление Церковью себя самой, то есть формируется самопонимание Церкви. Задача эта для богословской мысли сложна не только потому, что сия научная дисциплина является комплексной и включает в себя в той или иной степени все аспекты богословия. Трудность экклезиологического подхода также связана с тем, что по существу вся жизнь христиан, в том числе и деятельность верующего разума, являетсяцерковной , ибо происходит в Церкви.

С другой стороны, сама Церковь в ее видимом, земном аспекте есть сообщество учеников Христовых. Это собрание верных, которое в Таинстве Евхаристии - через Причастие животворящему Телу и Крови Спасителя - само претворяется в Тело Христово, так что главой Церкви является Богочеловек и Господь наш Иисус Христос.

Богочеловеческая природа Церкви означает, что задача, стоящая перед экклезиологией, - это задача богословская по преимуществу. Экклезиология не может быть сведена к вопросам внешнего церковного устроения, к правилам церковной жизни, к правам и обязанностям клириков и мирян. Эти вопросы относятся к сфере каноники. Вместе с тем без ясных богословских критериев невозможно обсуждать формы и способы осуществления Церковью своего призвания в мире. Экклезиология как раз и выявляет такие критерии, обращаясь к Священному Писанию и Священному Преданию, анализируя исторический опыт Церкви и пребывая в диалоге с богословской традицией в целом.

В связи с вопросом о месте и о значении экклезиологии в системе богословских наук следует уделить внимание следующим обстоятельствам.

Справедливо говорят, что, обращаясь к эпохе классической патристики, мы сталкиваемся со своего рода “экклезиологичес­ким молчанием”. Несомненно, что некоторые творения святых Отцов могут быть названы экклезиологическими по содержанию, но в целом богословие древней Церкви не выделяет экклезиологию как отдельное направление, как особый раздел церковной науки.

Это связано с тем, что в период широкого распространения христианства все воспринималось в новом свете и именно через призму церковности. Церковь для христиан была великим Бого-человеческим, космическим событием и обнимала весь мир, в котором совершалось спасительное деяние Божие во Христе Иисусе.

Позднее, во времена Средневековья, Церковь также в течение долгого времени не испытывала потребности определить самоё себя. Тогда еще не созрела необходимость выделить собственноцерковное из общей жизни мира, общества и культуры, которая уже стала христианской. Ситуация изменилась в Новое время, когда в обществе стали присутствовать, а порой и доминировать нехристианские, секулярные и квазирелигиозные мировоззренческие системы.

Парадокс секуляризации

В XIX и особенно в XX веке активизировались межхристианские связи; в минувшем столетии в ряде исторически православных стран установился режим воинствующего государственного атеизма. В таких условиях и возникланасущная необходимость сформулировать православное учение о Церкви. В этом отношении многое уже сделано, но сегодня потребность в дальнейшей разработке православной экклезиологии с учетом богословских результатов прошлого ощущаетсяеще острее . В мире усиливаются глобализационные процессы; мир становится все более тесным и взаимосвязанным. В общественном пространстве лицом к лицу встречаются уже не только различные христианские конфессии, но и разные религии - как традиционные, так и новые.

В то же время сегодня необходимо осознать и осмыслить то, что можно назвать парадоксомсекуляризации . С одной стороны, секуляризация культуры в исторически христианской части мира является неоспоримым фактом. Мы, христианские богословы, должны трезво оценивать реальность, с которой имеем дело. В сфере принятия политических решений, культурного творчества, общественной жизни доминируют светские ценности и стандарты. Более того, светскость нередко понимается не как нейтральное отношение к религии, а как антирелигиозность, как основание для вытеснения религии и Церкви из общественного пространства.

Однако, с другой стороны, можно утверждать, что секуляризация - как процесс дехристианизации культуры, а в конечном счете полного уничтожения религии - не состоялась. Множество людей являются верующими, хотя и не все из них достаточно активно участвуют в церковной жизни. Церковь продолжает жить и выполнять свою миссию в мире, а в некоторых странах и регионах налицо признаки религиозного возрождения. Увеличивается роль религиозного фактора в политике, в международных отношениях. В этой ситуации, для которой характерны новые исторические обстоятельства , возрастает и ответственность Церкви.

Практическое значение экклезиологии

Церковь всегда тождественна самой себе - как Богочеловеческий организм, как Путь спасения и место богообщения. В то же время Церковь пребывает в истории и призвана выполнять свою миссионерскую задачу в тех конкретных социальных и культурных условиях, в которых она осуществляет свое свидетельство. Поэтому экклезиология имеет не только теоретическое, но и практическое , миссионерское значение.

Общая богословская задача в области экклезиологии заключается в том, чтобы выстроить связную систему представлений, в которой нашли бы свое место все аспекты церковного бытия. Это - задача социально-богословского синтеза.

Ядром экклезиологической концепции должно стать догматическое учение о Церкви. При этом важно подчеркнуть исключительность христианства как религии. Только в христианстве, если рассматривать его в сравнении с другими религиозными традициями, существует как институт Церкви, так и сам феномен, именуемый Церковью. Собственно говоря, христианство со стороны своего внутреннего смыслаестьЦерковь . Иными словами, как сформулировал в заглавии своей известной работы священномученик Иларион (Троицкий),“христианства нет без Церкви”. Такова православная точка зрения, и ее необходимо ясно выразить, а также последовательно разъяснять и распространять в обществе. Ведь одним из результатов секуляризации и продолжительного гонения на Церковь стала утрата в культуре, в обществе и даже в сознании многих людей, считающих себя православными, верного понимания Церкви, ее природы и миссии.

С миссионерской точки зрения важно показать динамический характер Церкви, обратить внимание на то, что учреждение, а лучше сказать духовное рождение Церкви было событием Священной истории, что оно явилось откровением Божественной воли ко спасению мира во Христе. Церковь, живущая в истории, - это Царство Божие, пришедшее в силе (Мк 9:1) в этот мир ради его преображения. Несмотря на свой двухтысячелетний возраст, христианская Церковь и ныне есть место обновления ветхого человека, она вечно юна и всегда являет миру новизну Евангелия, потому что по существу своему Церковь - это всегда “современная” встреча Бога и человека, их примирение и общение в любви.

С богословской точки зрения нельзя сводить Церковь к “ре­лигиозному институту”, к национально-культурному обычаю, к ритуалу. В Церкви действует Сам Бог, она есть Дом Божий и Храм Святого Духа. Страшно место cue , потому что Церковь - это судилище, в котором мы должны дать ответ о своей жизни перед лицом Божиим. Церковь также и лечебница, в которой мы, исповедуя свои греховные недуги, получаем исцеление и обретаем непоколебимую надежду на спасающую силу благодати Божией.

Аспекты экклезиологии

Как же Церковь, возглавляемая Спасителем, осуществляет свое спасительное служение в мире? Ответом на этот вопрос должна стать та часть экклезиологической концепции, в которой дается богословское истолкование различных аспектов не просто церковной практики, но самого церковного бытия.

Во-первых, этолитургический аспект.

Он включает в себя церковные таинства и иные священнодействия. Однако их следует рассматривать не отвлеченно-схо­лас­тически, а именно как этапы и повторяющиеся события в сакраментальной жизни Церкви: вступление в Церковь, Евхаристия как выявление соборной и Богочеловеческой природы Церкви, суточный, седмичный и годовой литургический ритм, другие тайнодействия. Экклезиология выявляет богословский смысл как общественного, так и частного богослужения, обращая внимание на его кафолическое, общецерковное значение.

Во-вторых, этоканонический, церковно-правовой аспект.

В данном случае речь идет о богословском осмыслении канонического предания Православной Церкви. Только в свете тогодогмата о Церкви , который выявляет и формулирует экклезиология, мы сможем разрешить многие проблемы современного церковного устройства и канонического регулирования церковной жизни в масштабе как Поместных Церквей, так и Вселенского Православия.

Известно, что многие церковные правила были приняты в весьма отдаленном прошлом и в различных исторических обстоятельствах. В то же время мы испытываем потребность в том, чтобы наша церковная жизнь строилась на прочных канонических основаниях. Поэтому сегодня встает вопрос о необходимости начать серьезную работу по созданию общеправославного церковно-правового кодекса.

Несомненно, совершать такую работу невозможно без предварительного богословского осмысления природы и функций церковных законоположений как таковых. А это относится к области экклезиологии.

В-третьих, этонравственно-аскетический аспект.

Богословская мысль сталкивается со многими проблемами, когда принимаются во внимание миссионерские задачи. Кратко их можно обозначить следующим образом.

Экклезиология должна сопоставить, связать, а где надо - разграничить различные формы церковности. Индивидуальную аскезу, глубоко личное духовное делание, с одной стороны, и соборное литургическое служение, совместное участие членов Церкви в евхаристическом таинстве общения с Богом, с другой.

Духовно-нравственные усилия христианина, направленные на согласование своей греховной воли с волей Божией, должны быть сопряжены с его участием в Таинствах Церкви, в которых верующему подается содействующая благодать Святого Духа. Ибо без восприятия благодати Божией, по учению Отцов, невозможно ни творение добра, ни тем более преображение по образу Богочеловека Иисуса Христа, Господа нашего.

Иными словами, экклезиология призвана предостерегать христиан от того, чтобы замыкаться в рамках индивидуальных религиозных переживаний. Церковь есть общее бытие. В Церквивсе включены в любовь Божию, объемлющуювсех людейи все человечество. Бог обращается к каждому человеку лично, но в то же время созидает, строит единую Церковь, в которой каждый обретает свое место - в сообществе верующих и верных.

Поэтому можно говорить еще об одном -социальном -аспекте православной экклезиологии. Церковь в этом мире является сообществом людей, которые объединены не прагматическими интересами, не просто единством “убеждений и взглядов”, не общностью крови или культурной традицией. Христиане объединены совместным опытом жизни в общении с Богом. И поэтому Церковь как сообщество учеников Христовых призвана являть миру возможность и реальность преображения как человека, так и общества силою благодати Божией, по слову Спасителя: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф 5:16).

Увы, христиане не всегда выполняют эту богозаповеданную миссию в той мере, в какой должны ее выполнять. А ведь без понимания этого максимального задания, данного нам Богом, невозможно постичь существо Церкви.

Парадоксальное существо Церкви

В чем же состоит это существо Церкви, которое можно назвать парадоксальным?

В том, что Церковь в своем социологическом качестве, то есть как сообщество христиан, не отделена от общества в целом и является его частью, так как ее составляют полноправные члены общества.

Но в то же время Церковь - это не общественная организация, а нечто неизмеримо большее: это человеческая общность, членом и Возглавителем которой является Богочеловек и Господь Иисус Христос, поныне пребывающий посреди верных. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф 18:20), - говорит Спаситель. -Я с вами во все дни до скончания века (Мф 28:20).

Церковь живет и действует в мире и в обществе, но в то же время предлагает миру свой собственный общественный идеал. Это хорошо выразил блаженнопочивший митрополит Антоний Сурожский: “Строительство общества, где все могли бы уживаться, можно себе представить, но тот Град Божий, который должен вырасти из града человеческого, имеет совсем другое измерение. Град человеческий, который мог бы раскрыться так, чтобы стать Градом Божиим, должен быть таков, чтобы первым его гражданином мог быть Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, - Иисус Христос. Никакой человеческий град, никакое человеческое общество, где Богу тесно, не может быть Градом Божиим” .

Экклезиология как “прикладное” богословие

Таким образом, современная экклезиология призвана отразить многомерную реальность Церкви: как ее сущностные богословские характеристики, так и ее миссионерскую активность, церковное служение миру. Мы должны избежать самой большой ошибки - невнимания к тому, что происходит сегодня в обществе, в культуре, в сознании людей, живущих в условиях секуляризма, порой агрессивного.

Поэтому нам нужна, так сказать,прикладная экклезиология, то есть богословие культуры, социальное богословие, даже, может быть, и богословие хозяйствования, или экономики. Отправной точкой для такого богословского подхода может быть именно учение об участии в истории человечества Бога и человека, то есть Церкви как сообщества верных.

В Церкви и через Церковь Бог участвует в жизни мира. Посредством воплощения Сына Божия Он вошел в сложную ткань исторического существования человеческого общества, не насилуя свободу человека, но призывая его к духовному углублению, к осознанию своего премирного достоинства. И Церковь земная - это ответ на призыв Бога. Церковь есть то место - как правило, не замечаемое миром, - где Творец и Промыслитель вступает в реальное общение с насельниками мира, даруя им преизобильную благодать, преображающую человека и окружающий его мир.

Но мы были бы в богословском отношении непоследовательны, если бы ограничились этими общими соображениями. Наша экклезиологическая задача заключается в том, чтобы дать ответы на многие частные вопросы, которые могут быть удовлетворительно решены только в общебогословской перспективе.

Это вопрос о том, как правильно должна строиться церковная община и каково в ней значение мирян по сравнению со значением священнослужителей. А в более широком плане - вопрос о соработничестве и совместном служении священноначалия, клириков и лаиков как народа Божия в едином церковном организме.

Это вопрос об особом экклезиологическом статусе и призвании монашества и монастырей, которые должны приобрести новое значение в современной ситуации.

Это также и вопрос о том, каким должно быть церковное богослужение в современных городах и весях, чтобы оно соответствовало пастырскому и миссионерскому призванию Церкви.

Это проблема духовничества и душепопечения, то есть различных форм духовного окормления верующих, которое направлено на укрепление их веры и познание воли Божией.

Наконец, это более общая проблема преодоления филетизма, то есть отождествления церковной общности с этнической и национальной, что имеет место в разных странах и является причиной церковных расколов и внутрицерковных противостояний.

В кратком вступительном слове невозможно перечислить все конкретные вопросы экклезиологического характера, которые нас волнуют. Их обсуждение как раз и является задачей нашей конференции. Со своей стороны, хотел бы еще раз подчеркнуть главное: богословское понимание и осмысление Церкви должно быть ориентировано на то, чтобы способствовать разрешению конкретных, насущных проблем церковной жизни, в частности, преодолению внутрицерковных нестроений.

Значение любой теории, в том числе и богословской, заключается в ее жизненности, то есть в способности давать ответы на запросы времени, исходя при этом из вечных, непреходящих законов бытия мира и человека. В этом, собственно, и состоит значение церковного богословия.

Разработка экклезиологии - общеправославная задача

В завершение хотел бы сказать еще об одном. Среди нас присутствуют представители Поместных Православных Церквей, иерархи и богословы. Мы благодарны им за то, что они сочли возможным принять участие в нашей работе. Очень важно, что мы сможем обменяться мнениями по обсуждаемым вопросам. Однако наиболее существенным в данном случае является другое.

Разработка современной православной экклезиологии, основанной на верности Преданию и в то же время ориентированной на церковное служение миру, невозможна в пределах одной Поместной Церкви. Это -общеправославная задача.

Ее “вселенский” характер становится еще более очевидным, если вспомнить, что вследствие исторических катаклизмов и массовых миграций православные общины ныне существуют по всему миру, вдалеке от канонических границ Поместных Церквей. Эти общины живут в разных социально-политических и культурных условиях, они принадлежат к разным церковным юрисдикциям, но в то же время являются частями единой Кафолической Православной Церкви. Экклезиология должна принять во внимание этот новый масштаб православного присутствия в мире и сделать особый акцент на единстве мирового Православия.

Перед лицом глобализационных процессов, унификации культуры и новых конфликтов на религиозной почве Вселенское Православие должно консолидироваться. Православные Церкви должны возобновить постоянные консультации - как по богословским, так и по церковно-практическим вопросам. Следует вернуться к процессу подготовки общеправославного Собора, вне зависимости от того, когда и каким образом такой Собор сможет состояться.

Заканчивая свое выступление, хотел бы выразить несколько соображений относительно работы нашей конференции. Скажу прямо: мы собрались не на дипломатический раут и не для произнесения ритуальных речей. Наша задача в том, чтобы откровенно и честно обозначить наиболее острые, насущные проблемы повседневной жизни Церкви, но - с точки зрения их богословского осмысления.

Приглашаю всех участников к свободному обмену мнениями, к выражению различных точек зрения на рассматриваемые вопросы. От продуктивности нашей дискуссии, от глубины и взвешенности аргументов и оценок будет зависеть значимость нынешней конференции для жизни Церкви.

Призываю на всех ее участников помощь Божию в предстоящих трудах.

Научное издание

Евхаристическая экклезиология протопр. Николая Афанасьева за время обращения в плоскости богословской и церковно- практической собрала широкое разнообразие отзывов, успела подвергнуться критике с разных сторон, а также претерпела варианты модификаций. При этом странным образом, будучи концепцией, которую можно воспринимать как корневую, дающую различные ответвления, афанасьевская экклезиология мало представлена в развернутых аналитических изложениях, а систематической рефлексии почти не подвергалась.

Так, единственной работой, обобщающей евхаристическую экклезиологию, остается к сегодняшнему дню книга Петера Планка. На русском языке подобных трудов практически нет, не считая всевозможных предисловий к изданиям трудов о. Николая. Этот факт выглядит очень странным если учесть что само выражение «евхаристическая экклезиология» приобрело признаки хрестоматийности и всякая дискуссия так или иначе ее затрагивающая должна была бы исходить из хорошо установленной и обобщенной суммы представлений. Настоящая статья призвана заполнить эту лакуну хотя бы частично.

При этом под систематизацией мы подразумеваем не только и не столько часто камуфлируемый под это слово пересказ сколько действительно аналитическое обобщение результатов и последствий появления экклезиологической теории о. Николая. Мотивы и намерения о. Николая как правило больших разногласий в их трактовке не вызывают. Очевидно что он предпринял дерзновенную попытку концептуально развернуть нормативное представление о Церкви во время когда с одной стороны была ясно осознана крайняя недостаточность богословской разработанности вопроса а с другой - это осознание происходило на фоне крушения в силу известных исторических обстоятельств клерикально-канонического толкования природы Церкви:

Церковь не есть лишь только священноначалие а суть церковной жизни не покрывается каноническим правом. Не выйти за эти представления означает законсервировать очевидный кризис чем лишить положительной перспективы и церковное сознание 3 и церковное бытие. «Подлинное существо Церкви не имеет прежней возможности - утверждает о. Николай - проявляться в современных исторических условиях... Очередная задача которую ставит наше время заключается в том, чтобы отделить в нашей церковной жизни отжившие эмпирические факторы от церковных а тем самым открыть жизнь Церкви воздействию новых эмпирических факторов и возродить исторический момент в Церкви». Обратимся теперь непосредственно к понятию «евхаристическое собрание».

Очевидно, что для о. Николая принципиальным моментом будет не замена в качестве главного церковного таинства хиротонии на евхаристию, как многим до сих пор кажется. Дело и не в том, чтобы наделить всякую евхаристию основополагающим признаком церковности, а сообщество, ее со- вершающее, - первичной ячейкой церковной структуры. Мы полагаем, что главная цель о. Николая состояла в ответе на вопрос: «Что делает Церковь Церковью?» То есть что она собою представляет как осуществление события Пятидесятницы в истории, и каким именно образом она являет себя в этом смысле, единственно приемлемом для понимания самой природы Церкви? Иначе, какие условия должны выполняться для действенности тезиса Анри де Любака - «Евхаристия творит Церковь».

Самое часто встречаемое в трудах о. Николая указание в этой связи - отсылка к словам Деяний, повторенных сщмч. Игнатием Антиохийским: epi to auto - всегда (собранные) «на одно и то же». Содержание, скрывающееся за этим неопределенным оборотом, и есть суть Церкви - собранности особого качества. Это новая теофания - явленность Духа Святого, новое качество жизни, поставляющего в ее центр Христа Воскресшего, через действие Духа Присутствующего посреди собранных во имя Его и Грядущего в таинственной эсхатологической перспективе, где в явлении Небесного Иерусалима Бог будет «все во всем».

Евхаристическое собрание есть, по мысли о. Николая, Церковь par excellence только потому, что оно представляет собой актуализацию этой харизматической и эсхатологической реальности. Только в этом смысле следует понимать его хрестоматийную констатацию: «Состоять в Церкви означало участвовать в ее Евхаристическом собрании.

Евхаристическая экклезиология сегодня: восприятие, воплощение, развитие: Материалы Международной научно-богословской конференции (Москва - Московская область, 10-12 мая 2017 г.)

Издательство - Свято-Филаретовский православно-христианский институт - 384 с.

Москва - 2018 г.

ISBN 978-5-89100-192-3

Евхаристическая экклезиология сегодня: восприятие, воплощение, развитие: Материалы Международной научно-богословской кон- ференции (Москва - Московская область, 10-12 мая 2017 г.) - Содержание

• Приветствие председателя оргкомитета конференции проректора Свято-Филаретовского православно-христианского института Дмитрия Гасака
• Приветствие президента Центра экуменических миссиологических и экологических исследований им. митр. Пантелеймона (Папагеоргиу) Петроса Василиадиса

Общие вопросы Евхаристической экклезиологии

• Пленарное заседание
• Давид Гзгзян - Опыт систематизации евхаристической экклезиологии протопресвитера Николая Афанасьева
• Николай Клюев - Рецепция экклезиологических взглядов протопресвитера Николая Афанасьева в работах православных богословов второй половины XX века
• Петрос Василиадис - Евхаристическая экклезиология, первенство и мир: некоторые нерешенные проблемы в наследии протопресвитера Николая Афанасьева

Круглый стол

Евхаристическое собрание и современный приходской опыт

• Свящ. Алексий Попов - Евхаристия сквозь призму приходской жизни
• Прот. Александр Лаврин - Некоторые наблюдения и мысли по поводу практики частоты и мотивации причастия в приходе
• Дискуссия

Типы православной экклезиологии

Пленарное заседание

• Типы экклезиологии как отражение опыта церковной жизни - Интервью Давида Гзгзяна с прот. Джоном Бэром
• Дмитрий Гасак - Типы экклезиологии у протопресвитера Николая Афанасьева и некоторые другие попытки типологизации экклезиологий в православной церкви - Свящ. Георгий Кочетков
• От местной соборности к общинно-братской экклезиологии

Круглый стол

Границы церкви

• Карл Христиан Фельми (дьякон Василий) - Евхаристическая экклезиология протопресвитера Николая Афанасьева
• Свящ. Андрей Логинов - Границы Церкви в современной жизни Русской православной церкви
• Ольга Кузнецова - Вопрос о границах Церкви в русском богословии
• Дискуссия

Понятие служения в евхаристической экклезиологии и современной церковной практике

Пленарное заседание

• Зоя Дашевская - Представление о Церкви в чинах поставлення на служение
• Марина Наумова - Служение мирян в экклезиологии протопресвитера Николая Афанасьева и в современных церковных документах
• Глеб Ястребов - Служение женщин в церкви в апостольский период
• Свящ. Георгий Кочетков - Пророческое и учительское служение в современной церковной жизни

Закрытие конференции

Приложение

• Александр Копировский
• «Храм XXI века» в контексте представления о церкви и евхаристии на заключительном этапе катехизации
• Участники дискуссий

Евхаристическая экклезиология сегодня: восприятие, воплощение, развитие: Материалы Международной научно-богословской кон- ференции (Москва - Московская область, 10-12 мая 2017 г.) - Евхаристия сквозь призму приходской жизни

А если это подлинный опыт в Духе Святом, то наверняка найдутся и другие люди в Церкви, которые переживали нечто подобное, имели схожий опыт и терзались теми же недоумениями. К счастью, сегодня я буду выступать не один, другие тоже поделятся своим опытом и переживанием святой Евхаристии. А сейчас, если позволите, я бы хотел открыть свое сердце и рассказать о том, что мне удалось собрать в нем за десять лет служения у престола Божьего. Начиная разговор о Евхаристии, хочется сказать несколько слов о том, какую роль в ней сегодня играет епископ. Традиционно святоотеческие тексты придают большое значение роли епископа в деле совершения Евхаристии. Но какова практическая реальность?

Я давно задаюсь этим вопросом, пытаясь понять, какую реальную роль в евхаристической жизни нашего прихода играет епископ, и все больше и больше прихожу к неутешительному выводу, что епископ практически исчез из литургической жизни прихода. Да, как положено по уставу, мы возносим за литургией его имя, имеем подписанный им и запечатленный его архиерейской печатью антиминс, но достаточно ли этого? Не слишком ли это формально? Так уж повелось в нашей стране и в нашей Церкви, что епископ практически не играет никакой роли в евхаристической жизни общины. Он есть, я знаю его имя, и в принципе, повстречав на улице, узнал бы его и из вежливости поздоровался. Но реально к жизни общины, прихода и уж тем более к Евхаристии этот человек пока что не имеет никакого отношения.

Я просто констатирую факт без каких-либо оценочных суждений. Давать оценки это не моя задача и не моя компетенция, я хочу лишь честно засвидетельствовать то, что вижу. Но и не упомянуть об этом считаю невозможным, так как в современной литургической литературе, особенно у таких авторов как Хрйстос Яннарас, митр. Иоанн (Зизиулас) и многих других, роли епископа в жизни общины вообще и в Евхаристии в частности отводится центральное место. А в жизни нашего прихода уже на протяжении многих лет наблюдается нечто совершенно противоположное - своего епископа мы видим только по телевизору и в журнале ЖМП. Спустимся ниже на одну иерархическую ступень (пресвитер, священник).

Отчасти это похоже на то, как соотносятся в церкви функции правящего архиерея и викарного епископа. Викарий это епископ, который имеет право совершать таинства, в том числе и хиротонию, но не имеет права принимать никаких административных решений. Примерно так же соотносятся между собой функции настоятеля и рядового клирика. На сегодняшний день именно у пресвитера есть уникальная возможность формировать стиль приходской жизни, особенно в условиях фактического отсутствия епископа. Влиять на стиль совершения богослужения, на традицию подготовки к причастию, в конце концов, формировать в евангельском духе общую, человеческую атмосферу внутри прихода, общины.

В современных реалиях именно пресвитер является важнейшим звеном иерархии, от которого очень многое зависит на местах, особенно если он наделен административными функциями настоятеля. Думаю, если попытаться быть оптимистом, то не будет преувеличением сказать, что и от рядового священника зависит немало, по крайней мере, гораздо больше, чем принято считать. Все зависит от личного подхода, от личного дерзновения и где- то от личной храбрости и мужества. Говоря о третьей ступени церковной иерархии - народе Божьем, мирянах, хочется отметить, что здесь картина еще более пестрая. Некоторая часть тех людей, которые сегодня наполняют наши храмы, очевидно, встроенная в матрицу общества потребления, перенесла эту логику и на церковную жизнь.

Нередко такие люди воспринимают Евхаристию как некий механический способ получить благодать, т. е. некую сверхъестественную силу, для себя, так сказать, в личных потребительских целях. Особенно разительно на этом фоне звучат слова вл. Иоанна (Зизиуласа), который осуждает практику Римско- католической церкви служения литургии священником лишь для самого себя. Евхаристия всегда подразумевает собрание, и собрание не просто знакомых между собой людей, но тех, кто объединены между собой любовью ко Христу и друг к другу. Собрание людей, которые являют собой то будущее Царство, в котором не будет чужих, посторонних, случайных и лишних, а все будут во Христе и во всех будет Христос.

Но есть другая часть церковного народа, которая с большой радостью откликается на призыв быть вместе, на призыв к общению, к дружбе. Я убежден в том, что дружба, простая чело- веческая симпатия - это первый шаг на пути к подлинной любви во Христе. Такие люди могут стать кирпичиками, из которых впоследствии благодать Святого Духа сможет созидать крепкое здание церковной общины. Именно благодаря присутствию в храме таких людей ты ощущаешь, что совершаешь литургию не сам для себя, а что от лица этих конкретных людей ты произносишь те евхаристические слова, которые предполагает литургия. Эти люди дарят вдохновение, дают силу и возможность пережить Евхаристию как нечто общее, как нечто, что касается не только лично священника.

Есть еще одно наблюдение, которое во многом, как думается, объясняет психологию взаимоотношений между иерархией и мирянами. Последнее время я стал обращать внимание на тот факт, что в будние дни, когда в храме не очень много людей, большинство присутствующих старается стоять подальше от алтаря, где-то в притворе, чтобы меньше слышать, меньше видеть.

Универсальная экклезиология видит Церковь вселенским организмом, где местные церкви лишь его части, где с необходимостью существует правовая иерархия церквей и где неизбежно юридически понятое первенство. Такая идея Церкви появляется впервые в произведениях св. Киприана Карфагенского . Она быстро утверждается в константиновскую эпоху и господствует в своих различных вариантах поныне. Петер Планк остроумно определил разницу между евхаристической и универсальной экклезиологией как разницу между качественным и количественным пониманием Церкви . Впрочем, сходная мысль звучит, хотя и мимоходом, и у самого Афанасьева (к примеру, в статье «Церковь Божия во Христе»).

Наиболее соответствующей смыслу и заданию Церкви Афанасьев считает евхаристическую экклезиологию. Она, это важно подчеркнуть, не богословская спекуляция о. Николая. Ее черты были установлены им опытным путем – путем изучения истории Церкви. Разумеется, он сделал это не один, но опираясь на данные науки своего времени. Именно эти черты явственно проглядывают через исторические одежды Церкви в первые три века христианства. Именно там о. Николай нашел идеал полноты, кафоличности Церкви. Эпоха первохристианства была для него светочем, освещающим нам путь в будущее, веком, по которому каждая последующая эпоха должна проверять себя. Если воспользоваться знаменитым сравнением о. Николая, в первохристианстве еще не образовался тот исторический осадок, который ныне столь затрудняет движение суставов церковного организма. О. Николай искал и находил в древнем христианстве не столько конкретные формы, сколько постоянные принципы церковного устройства. Это своего рода творческое ученичество у древности, цель которого, как писал наш современник об одном из авторов эпохи Ренессанс, «не перебор оставшегося от нее материала, а... санкция на предельность ставящихся задач» .

Словосочетание «евхаристическая экклезиология» было, по-видимому, находкой о. Николая. Оно стало особенно популярным после того, как противопоставление евхаристической и универсальной экклезиологии, вместе с именем Афанасьева, было упомянуто в подготовительных документах Второго Ватиканского собора . Это упоминание вызвало волну интереса к Афанасьеву – в первую очередь среди католических, но также и среди протестантских богословов. Термин «евхаристическая экклезиология» стал широко распро странен и употребляется с тех пор в отношении очень разных работ, подчеркивающих особую важность евхаристии для Церкви. В православии это название со временем утвердилось также за богословским направлением, представленным прежде всего самим о. Николаем и его двумя младшими современниками – о. Александром Шмеманом и митрополитом Пергамским Иоанном Зизиуласом.

Термин «евхаристическая экклезиология», возможно, не слишком удачен, потому что на людей, далеких от богословия или воспитанных на церковной науке более традиционной, он производит впечатление чего-то сугубо специального, связанного с литургикой, дисциплиной о богослужении . Видимо, отсюда и происходит часто повторяемый упрек, что евхаристическая экклезиология все «сводит» к литургии. Этот упрек не имеет никакого отношения к реальности: евхаристическая экклезиология ничего никуда не сводит, но возводит начало всего в Церкви к евхаристии и отнюдь не отменяет ни иных явлений в Церкви, ни других тем богословствования.

3. Кафолическая церковь

Исходя из противопоставления евхаристической и универсальной экклезиологии, Афанасьев пытается прояснить черты первой. Одна из важных деталей здесь – понятие кафоличности Церкви. На основе исторических данных он утверждает, что в древности каждая местная церковь была кафолична. То, что в Древней церкви под кафоличностью, или вселенскостью, сначала понималась не географическая распространенность, а внутреннее качество церкви, было замечено уже несколькими современниками Афанасьева . Тема эта была затронута о. Николаем неоднократно с разной степенью подробности. Он посвятил отдельную статью («Кафолическая церковь», 1957) выяснению смысла термина «кафолическая церковь», καθολική έκκλησία , в двух древнейших произведениях древнехристианской литературы, где это словосочетание встречается, – «Мученичестве св. Поликарпа» и посланиях Игнатия Антиохийского . На поверку оказывается, что кафолической в них называется местная церковь. В слове «кафолический» здесь преобладает аспект полноты. В кафолической церкви есть все, чтобы быть Церковью, и нет недостатка ни в чем, что присуще Церкви. Чуть ранее о. Николай затронул эту тему в уже упомянутой, крайне важной для его понимания богословия статье «Церковь Божия во Христе». Здесь он рассмотрел вопрос полноты местной церкви с другой точки зрения – как присутствие всего Тела Христова в каждой евхаристической жертве любой местной церкви. Подробно разработанную в статье идею тождества евхаристического собрания, т. е. Церкви («Вы – Тело Христово», ), и евхаристической жертвы («Сие есть Тело Мое», ; ; ; ) справедливо считать «основной интуицией» зрелой экклезиологии Афанасьева . Он еще не нащупал или не сумел изложить ее в работах 1930-х гг. В зрелом варианте экклезиологии она становится и исходным пунктом, и связующим звеном его богословия.

Но что такое местная церковь, т. е., собственно говоря, Церковь как таковая, ибо понятия вселенской церкви до Киприана не было, а решительные шаги к практической организации вселенской церкви по образцу Империи надо отнести к константиновским временам? До возникновения постоянных вторичных пресвитерских собраний, которое началось, по-видимому, не раньше второй половины III в., местная церковь полностью совпадала с ее единым евхаристическим собранием. Евхаристия не одно из таинств, а таинство по преимуществу. Она стоит в центре афанасьевского видения Церкви. Она была установлена как центр, средоточие будущей Церкви на Тайной Вечере самим Христом, заповедавшим творить эту Трапезу в Его воспоминание. Евхаристия есть актуализация Церкви в данном месте. Как в евхаристической жертве присутствует весь Христос, так в собрании верных, сошедшихся для благодарения, актуализуется вся Церковь. Из Евхаристии вытекают главные служения Церкви. Она задает строй Церкви. Местная церковь есть вся Церковь, собранная в данном месте у алтаря. Впоследствии афоризмом, выражающим суть евхаристической экклезиологии, стало высказывание кардинала Анри де Любака «Евхаристия творит Церковь» (eucharistia facit ecclesiam). Петер Планк вновь был меток, когда выбрал в качестве заглавия для своей книги о богословии Афанасьева фразу «Церковь как евхаристическое собрание». Эта фраза, пожалуй, может быть одним из кратчайших, афористических определений афанасьевской экклезиологии.

4. Служения

Евхаристическое собрание делает понятным происхождение и смысл главных служений Церкви, прежде всего лаиков и предстоятелей. Все в Церкви «напоены одним Духом» () – все разделяют служение священства, в которое поставляются крещением и миропомазанием. Церковь – коллективное священство, ибо крещены и миропомазаны в ней все, а значит, все получили дар служения Богу как члены народа Божьего. Афанасьев неоднократно возвращается к теме священнического достоинства всех членов Церкви, включая мирян. Эта новозаветная идея (; ), конечно, никогда не была отвергнута , но фактически отошла далеко на задний план под влиянием богословия особого, «сугубого» священства клириков, богословия, для которого как раз трудно найти основание в Новом Завете. Подробнее всего о. Николай пишет о священстве всех в первых трех главах книги «Церковь Духа Святого» (они же составляют книгу «Служение мирян в Церкви»). Афанасьев рассматривает евхаристию, да и любое богослужение, как сослужение всех, народа и предстоятелей, где у каждого чина есть своя роль и где каждый из них необходим. Причем, отмечает он, чины литургии, которыми мы пользуемся, консервативны и явственно содержат идею сослужения, несмотря на более поздний, тонкий слой противоречащих ей индивидуалистических, «жреческих» вставок. По мнению о. Николая, для обнажения идеи сослужения необязательна литургическая реформа: достаточно простой перестановки акцентов, достаточно перестать выпячивать второстепенное, но в должной мере использовать заложенные в литургических чинах черты сослужения.

Тот же самый Дух, дарующий всем в крещении водой и Духом (т. е. в крещении и миропомазании) общий дар «царственного священства», раздает членам Церкви и особые дары, на которых основываются индивидуальные служения. «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же... но каждому дается проявление Духа на пользу» (). «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (там же, 12: 11). Одно из таких служений – служение предстоятеля, полагающего жертву на алтарь. Без такого предстоятеля невозможно евхаристическое собрание. Со временем в христианской ойкумене за старшим из коллегии епископов-пресвитеров, первоначально стоявших во главе местной церкви, закрепляется имя епископа . Это литургическое по своему происхождению и главной функции служение. Служение старейшего пресвитера, возглавляющего евхаристию, существовало в Церкви с самого ее возникновения – на Тайной Вечере, где Евхаристия была установлена, трапезу апостолов возглавил сам Христос, а в день Пятидесятницы на первом церковном собрании председательствовал апостол Петр. Но от служения старейшего пресвитера древнейшей церкви до служения епископа, как мы находим его в III в., а тем более в никейскую эпоху, – немалая дистанция. Эволюцию этого служения Афанасьев подробно рассматривает в 5–7-й главах «Церкви Духа Святого». Вероятно, не раньше второй половины III в. епископ начинает делегировать на постоянной основе свои предстоятельские функции пресвитерам для того, чтобы они возглавляли дочерние по отношению к епископскому евхаристические собрания в той же местной церкви. Таков, во всяком случае, был магистральный путь, и так родился приход (см. статью «Единое евхаристическое собрание Древней церкви» в этом сборнике).

Местную церковь древности образует, во-первых, исполняющий общее для всех служение священства народ, во-вторых, поставленный всею церковью, возглавляющий Евхаристию предстоятель и, в-третьих, совет пресвитеров, также поставленных всею церковью. В ней всякий внутренний акт – крещение, поставление на особые служения, венчание, покаяние вернувшегося в Церковь и т. д. – публичен. Тема публичности всего происходящего в Церкви и общего участия в этом происходящем отчетливо звучит в «Церкви Духа Святого» и лекциях о. Николая о вступлении в клир . Это явление можно назвать внутренней рецепцией, чтобы отличить ее от рецепции внешней, действующей как механизм согласия между отдельными местными церквями.

5. Рецепция

Образцом для универсальной экклезиологии, глашатаем которой выступил в середине III в. св. Киприан Карфагенский , служило единство Империи (см. статью «Церковь, председательствующая в любви»). С неожиданным для Церкви обращением самого императора ее организация стала быстро развиваться в русле универсальной экклезиологии. Но какой была эта организация до Константина? Афанасьев обнаруживает, что при господствовавшем до Киприана, да и еще некоторое время после него, представлении о кафоличности, т. е. полноте, а следовательно, и независимости, всякой местной церкви отношения между отдельными местными церквями регулировались не правом, а механизмом рецепции. Эту рецепцию можно назвать внешней, чтобы отличать ее от внутренней рецепции (см. о ней чуть выше). Актом такой рецепции было, например, участие епископов соседних церквей в поставлении епископа местной церкви, необязательное в древнейший период (см. замечание во «Вступлении в клир», гл. 3, 2) . Покуда в местной церкви все происходило в согласии с волей Божией, необходимости в специальном выражении позиции соседних церквей по поводу случающегося в других церквях не возникало. Механизм рецепции начинал работать прежде всего тогда, когда в жизни отдельной местной церкви происходит «сбой». Так, Климент Римский обращается с посланием к Коринфской церкви, когда там без должных причин отстраняют от служения безупречно несших его пресвитеров -епископов («Первое послание к коринфянам» Климента Римского). Таким же образом епископы соседних церквей вмешиваются, когда Антиохийская церковь не может освободиться от проповедующего ересь, зарвавшегося епископа – сановника Павла Самосатского (Евсевий Кесарийский, «Церковная история», VII, 27–30). Среди местных церквей существует иерархия авторитета, и в отдельных частях христианской ойкумены наибольшим авторитетом пользуются разные церкви. В целом же в раннем христианстве наиболее авторитетным считается мнение Римской церкви. Но механизм рецепции не правовой. Мнения и решения одних церквей не обладают правовой обязательностью для других. В этом механизме нет сопутствующего праву принуждения. Он основан на взаимной любви местных церквей. Сейчас, когда правовая организация Церкви воспринимается самоочевидной, нам сложно это понять. Данную тему и связанный с нею вопрос о первенстве в Церкви Афанасьев разрабатывал в своих поздних статьях (см. работы «Церковь, председательствующая в любви» и «Una Sancta» в этом сборнике).

6. Зом

Идея рецепции была воспринята Афанасьевым от немецкого историка права Рудольфа Зома (Sohm), который, пожалуй, более других богословов оказал влияние на о. Николая. Особенно это влияние заметно в ранних попытках изложения афанасьевской экклезиологии – в работах 1930-х гг. («Две идеи» и «Церковные соборы и их происхождение»). Нельзя, впрочем, придавать влияниям всеобъясняющее значение. Сам факт того, что кто-либо влиял на кого-либо, мало говорит о конечном результате этого влияния. К тому же с разработкой Афанасьевым идеи тождества церковного Тела («Вы – Тело Христово») и Тела евхаристического («Сие есть Тело Мое»), т. е., говоря иначе, Церкви и Евхаристии, зомовские идеи обретают в евхаристической экклезиологии отца Николая свои важные, но подчиненные места. У Зома нет и близкого подобия «основной интуиции» Афанасьева: Евхаристия не стоит в центре его вйдения Церкви, а Павлова идея Церкви как Тела Христова не занимает сколько-нибудь существенного места в его богословии и, скорее, выглядит метафорой . И в том, и в другом можно убедиться, прочтя, что и в каком контексте Зом пишет о Евхаристии и Церкви как Теле Христовом.

Важнейшая работа Зома, первый том его «Kirchenrecht» («Церковное право»), была переведена в России еще до революции (причем одним из переводчиков был о. Павел Флоренский) . Афанасьев, по-видимому, читал Зома по-немецки, достав его книгу – с большим трудом, как пишет Μ . Н. Афанасьева, – когда он работал преподавателем гимназии в Скопье.

Зом оставил последующему богословию две важные идеи, о которых много спорили и еще долго будут спорить. Одной из них была идея рецепции, а другой – так называемый «тезис Зома»: утверждение о принципиальной несовместимости Церкви и права. Зомову идею рецепции Афанасьев воспринял и переработал, как того требовали его собственные взгляды. Тезис Зома он принимал с оговоркой. С одной стороны, в «Церкви Духа Святого» встречаются утверждения, звучащие совершенно по-зомовски: «...право, будучи абсолютно необходимым началом государственной жизни, неприменимо к церковной жизни без нарушения основных ее начал, на которых эта жизнь покоится» (гл. III, раздел ГУ, 4). С другой стороны, в 1961 г. Афанасьев писал Шультце: «Вы упрекаете меня, что я, вопреки преданию Западной и Восточной церквей, вопреки их общему преданию до их разделения, отрицаю существование идеи права в Древней церкви. Вы полагаете, что в этом я следую Рудольфу Зому. Я должен Вас уверить, что далеко не полностью разделяю взгляды Зома. Я утверждаю, что по крайней мере до середины III в. правовой организации в Церкви не существовало; я лишь констатирую факт, бесспорный исторический факт, который признается почти всеми историками»

Название

"Евхаристическая экклезиология" - передавая ее содержание самым кратким образом - настаивает на первичности евхаристии и евхаристического собрания для бытия церкви. Она утверждает, что церковь воплощается, актуализуется в евхаристическом собрании и там, где его нет - нет и церкви. Иными словами, она отождествляет, прежде всего и по преимуществу, церковь с евхаристией. Это отождествление, нередко служащее поводом для критики "евхаристической экклезиологии" и, как правило, утрируемое ее критиками, не означает отрицания других проявлений церкви. Оно лишь подчеркивает, что в церкви сущность, а что атрибут, без чего церкви не может быть, а без чего она продолжает оставаться церковью.

Такое ви дение церкви, быть может, и кажется новым, неожиданным и даже странным, но происходит это только на фоне господствующего ныне и вот уже немало веков иного восприятия церкви - как института, идеологии и "святилища". В действительности это "новое" ви дение есть, по замечанию архиепископа Петра Люлье (к слову некогда епископа Корсунского в Московском патриархате), экклезиология Писаний и Древней церкви. Для возврата к изначальному и все еще сохраняющемуся в глубинах православия - и, прежде всего, в его литургической традиции - восприятию церкви нет нужды в какой бы то ни было реформе. Для него необходима "перемена ума", критический и творческий взгляд на собственное предание. Православию необходимо увидеть в своем предании то, что составляет его действительный смысл, избавиться от сковывающего нашу церковь "исторического осадка" (Афанасьев), "исторической чешуи" (Шмеман), и отказаться от искажающих этот смысл поздних напластований - "обычаев без истины" (св. Киприан Карфагенский).

Не удержусь от того, чтобы привести два отзыва людей хорошо знакомых с о. Николаем Афанасьевым о значении его "евхаристистической экклезиологии". Эти отзывы можно без колебаний отнести ко всему богословскому направлению в целом.

"Те же, кто серьезно ознакомились с его трудом, с его трудами, могут прямо, безбоязненно сказать, что после Хомякова, во всем православном мире, в области учения о Церкви (экклезиологии) никто еще не сказал столь веского слова, какое сказал отец Николай Афанасьев. И он один только создал поэтому в этой области, в новейшее время, богословскую школу. За ним пошли почти все его бывшие ученики, и можно думать, что не так далеко время, что все самое существенное, что им сказано о Церкви, станет общеправославным учением."

Еп. Александр (Семенов Тян-Шанский)

Прот. Александр Шмеман

Если бы меня спросили, какая одна книга представляет "евхаристическую экклезиологию" наиболее ярко, я назвал бы "Евхаристию: Таинство Царства" Шмемана.

Другие основные произведения, важные для понимания этого направления, - "Церковь Духа Святого" и "Трапеза Господня" Афанасьева, "Дневники" Шмемана, "Церковь и Евхаристия" Зизиуласа.

Более пространный список литературы по "евхаристической экклезиологии" включает следующие произведения (указываю только выходные данные первых изданий; для работ Афанасьева и Шмемана, как правило, существуют переиздания; большинство названных произведений доступны в интернете):

Николай Афанасьев

"Трапеза Господня". Париж, 1952. - Одна из "программных" работ о. Николая. Основная до "Церкви Духа Святого" публикация, излагающая ключевые идеи "евхаристической экклезиологии".

Вступление в Церковь. Париж, 1952 (дополненное издание: Москва: Паломник, 1993). - Лекции о. Николая о крещении.

Церковь Духа Святого. Париж: YMKA-Press, 1971. - Главный труд Афанасьева, представляющий собой изложение истории первохристианства с точки зрения "евхаристической экклезиологии". Здесь идеи последней представлены наиболее полно. Это трудная для современного читателя книга, потому что категории, в которых о. Николай рассуждает о церкви, непривычны для нынешнего церковного сознания. Работа изобилует свежими идеями и, правильно понятая, способна произвести подлинный переворот в восприятии церкви.

Александр Шмеман

Введение в литургическое богословие. Париж: YMKA-Press, 1971. Краткий очерк складывания литургической традиции православия с указанием основных проблем и метаморфоз, присущих этому процессу.

За жизнь мира. Нью-Йорк, 1983. Краткое введение в православие, написанное изначально для американской, преимущественно протестанской аудитории, но полезное не только для нее. Английская версия: For the Life of the World. New York, 1963 .

Евхаристия: Таинство Царства. Париж, 1984. Последняя книга о. Александра, его завещание. Не будет новостью сказать, что евхаристия - центральная тема евхаристической экклезиологии.

Водою и Духом: О таинстве крещения. М., 1993. Перевод английского оригинала (1974).

Дневники. !973-1983. Москва: Русский путь, 2005. Не богословский трактат, но тем не менее, одна из самых влиятельных богословских книг современности.

Иоанн Зизиулас

Церковь и Евхаристия: Сборник статей по православной экклезиологии. Богородице-Сергиева пустынь, 2009. Здесь основные идеи Зизиуласа созвучны мысли Афанасьева и Шмемана.